Неточные совпадения
Под бельэтажем нижний этаж был занят торговыми помещениями, а под ним, глубоко в земле, подо всем домом между Грачевкой и Цветным бульваром сидел громаднейший подвальный этаж, весь сплошь занятый одним трактиром, самым отчаянным разбойничьим местом, где развлекался до бесчувствия преступный мир, стекавшийся из притонов Грачевки, переулков Цветного бульвара, и даже из самой «Шиповской крепости» набегали фартовые после особо удачных сухих и мокрых дел, изменяя даже своему притону «Поляковскому трактиру» на Яузе, а хитровская «Каторга»
казалась пансионом благородных девиц по сравнению с «
Адом».
— Eh bien, Justine, [Да так, Жюстина (фр.).] — возразила она, — он очень постарел, но, мне
кажется, он все такой же добрый. Подайте мне перчатки на ночь, приготовьте к завтрашнему дню серое платье доверху; да не забудьте бараньих котлет для
Ады… Правда, их здесь трудно найти; но надо постараться.
— Она самая и есть, — отвечал священник. — Пострамленье
кажись, всего женского рода, — продолжал он, — в
аду между блудницами и грешницами, чаю, таких бесстыжих женщин нет… Приведут теперь в стан наказывать какого-нибудь дворового человека или мужика. «Что, говорит, вам дожидаться; высеки вместо мужа-то при мне: я посмотрю!» Того разложат, порют, а она сидит тут, упрет толстую-то ручищу свою в колено и глядит на это.
То будто
кажется, что вдруг черти тебя за язык ловят, то будто сам Ведекос на тебя смотрит и говорит тебе:"И приидут вси людие со тщанием…"В глазах у него свет и тьма, из гортани
адом пышет, а на главе корона змеиная.
Я ничего не понимал. Мне
казалось, что самый честный и благочестивый человек — каменщик Петр; он обо всем говорил кратко, внушительно, его мысль чаще всего останавливалась на боге,
аде и смерти.
Курослепов. Да, само собой, надо; а несчастлив он для меня. Каков-то новый будет? Чего-то со мной в этом месяце не было! Пропажа, долгов не платят; вчера мне
показалось — светопреставление начинается, сегодня — небо все падает, да во сне-то раза два во
аде был.
Василиса Перегриновна. Вот все-то так со мной. Моченьки моей нету! Все сердце изболело. Мученица я на этом свете. (Срывает с сердцем цветок и обрывает с него лепестки).
Кажется, кабы моя власть, вот так бы вас всех! Так бы вас всех! Так бы вас всех! Погоди ж ты, мальчишка! Уж я тебя поймаю! Кипит мое сердце, кипит, ключом кипит. А вот теперь иди, улыбайся перед барыней, точно дура какая! Эка жизнь! эка жизнь! Грешники так в
аду не мучаются, как я в этом доме мучаюсь. (Уходит).
— Э, голубчик, чего вы захотели… Да послушайте, милый человек, вы,
кажется, еще не проснулись порядком: это бессовестно!.. Слышите: бессовестно… Я с четырех часов утра колочусь, как каторжный, а вы тут прохлаждаетесь. Вы посмотрите хоть на нашу пристань — ведь это целый
ад, пекло какое-то… Ох, подлецы, подлецы!!!
Мне
показалось странным, что в такой тьме можно установить возраст. В этот момент мне хотелось быть шкипером. Я бы сказал — густо, окладисто, с хрипотой, — что-нибудь отчаянное, например: «Разорви тебя
ад!» — или: «Пусть перелопаются в моем мозгу все тросы, если я что-нибудь понимаю!»
Работа в кричной
показалась Арефе с непривычки настоящим
адом.
В дивизии Головина молодой инженер (
кажется,
Адам Вейде) объявил, что он подрылся под самый фланг бастиона и что нужно сделать взрыв.
А что касается моей семейной обстановки, то, право, мне
кажется, и к
аду можно привыкнуть.
В огне и громе, в дожде огненных искр работают почерневшие люди, —
кажется, что нет им места здесь, ибо всё вокруг грозит испепелить пламенной смертью, задавить тяжким железом; всё оглушает и слепит, сушит кровь нестерпимая жара, а они спокойно делают своё дело, возятся хозяйски уверенно, как черти в
аду, ничего не боясь, всё зная.
Не хочу сказать, что сразу принял я их и тогда же понял до глубины, но впервые тем вечером почувствовал я их родственную близость моей душе, и
показалась мне тогда вся земля Вифлеемом, детской кровью насыщенной. Понятно стало горячее желание богородицы, коя, видя
ад, просила Михаила архангела...
Санки летят как пуля. Рассекаемый воздух бьет в лицо, ревет, свистит в ушах, рвет, больно щиплет от злости, хочет сорвать с плеч голову. От напора ветра нет сил дышать.
Кажется, сам дьявол обхватил нас лапами и с ревом тащит в
ад. Окружающие предметы сливаются в одну длинную, стремительно бегущую полосу… Вот-вот еще мгновение, и
кажется — мы погибнем!
«Вы,
кажется, не в духе?» — «Я? Ничуть,
Напротив, я повеселиться рада
В последний раз. — И молодая грудь
Дохнула жарко. — Мне движенья надо:
Без устали помчимся! отдохнуть
Успею после, там, в гортани
ада».
— «Да что вы говорите?» — «Верьте мне,
Я не в бреду и я в своем уме.
6, § 68, стр.96.]. «Ewige Jungfrau» настолько не связана с полом, что для Беме вполне естественным
кажется понятие «männliche Jungfrau [Мужествующая дева (нем.).]», каковою является, по Беме, первый
Адам [См.: Myst.
Но порою Мне начинает
казаться, что решительно не стоило для этого предпринимать такое далекое путешествие и менять… старый пышный, красочный
ад на его дряннейшую репродукцию.
— Да? Он поступил лучше. Он предложил свои услуги и своей рукою, при соответствующем пении, перерезал мальчику горло. Вас это удивляет? Но он сказал: лучше на себя возьму этот страшный грех и кару за него, нежели отдам
аду этих невинных глупцов. Конечно, такие вещи случаются только с русскими, и мне
кажется, что и сам он был несколько сумасшедшим. Он и умер впоследствии в сумасшедшем доме.
Мой Топпи явился на землю — оттуда, то есть из
ада, и тем же способом, как и Я: он также вочеловечился, и,
кажется, довольно удачно — бездельник совершенно нечувствителен к качке.
Маленький отряд довел Игоря до самой площади костела. Здесь тоже был разложен костер, и несколько неприятельских солдат негромко беседовали между собой. Озаренные светом догорающего топлива, страшными призраками, исчадиями
ада казались трупы несчастных крестьян, все еще не убранные их палачами.
Три часа ожидания прошли незаметно. Мне
казалось, не успел я наглядеться на Машу, как Карпо съездил к реке, выкупал лошадь и уж стал запрягать. Мокрая лошадь фыркала от удовольствия и стучала копытами по оглоблям. Карпо кричал на нее «наза-ад!» Проснулся дедушка. Машя со скрипом отворила нам ворота, мы сели на дроги и выехали со двора. Ехали мы молча, точно сердились друг на друга.
Снегу и морозов еще не было, но шли проливные дожди, сменявшиеся пронизывающими туманами; северные ветры дули так, что,
казалось, хотели выдуть мозг костей, а грязь повсеместно была такая невылазная, что можно было представить, какой
ад должны представлять теперь грунтовые почтовые дороги.
Но она также сказала обо мне и своей госпоже, а это повело к тому, что едва
Ада обтерла прохладною губкою мои раны и покрыла мои плечи принесенною ею льняной туникой, как в переходе, где я лежал на полу, прислонясь боком к дереву,
показалась в роскошном убранстве Азелла.
Я видел его в этой роли только раз; и до сих пор, когда вздумаю о нем, меня преследуют звуки, будто отзывы из
ада: «Да, покровитель!!» — и этот взгляд, от обаяния которого душа ваша не имеет сил освободиться, и это шафранное лицо, исковерканное беснованием страстей, и этот лес волос, из которого,
кажется, выползти готово целое гнездо змей.
Великий мистик православного Востока св. Симеон Новый Богослов красиво говорит: «Все твари, когда увидели, что
Адам изгнан из рая, не хотели более повиноваться ему, ни луна, ни прочие звезды не хотели
показываться ему; источники не хотели источать воду, и реки продолжать течение свое; воздух думал не дуть более, чтобы не давать дышать Адаму, согрешившему; звери и все животные земные, когда увидели, что он обнажился от первой славы, стали презирать его, и все тотчас готовы были напасть на него; небо устремлялось было пасть на него, и земля не хотела носить его более.
На могиле не было поставлено креста и вскоре она была затоптана прохожими и сравнена с землею.
Казалось, все забыли об этом «исчадие
ада».
Беседа наших друзей была прервана вестью рыжего мальчика, что карета, управляемая дядею его, уже
показалась вдали.
Адам и гуслист, подхватив слепца под руки, направили поспешно путь к замку. В цветнике, за кустами сиреневыми, под самыми окнами Луизиной спальни, поставлены были музыканты так, что никто не мог их видеть, да и проведены были они туда никем не замеченные.
С этим
адом в груди приходит он домой. Взоры его дики; на лице сквозит нечистая совесть; вся наружность искомкана душевною тревогой. По обыкновению, его встречают заботы слуг. Неприятны ему их взгляды; каждый,
кажется, хочет проникнуть, что делается у него в душе.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который,
казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит океан, качая его в своих объятиях; остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот
ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.